Мне 60?

2040-069

Да, вчера мне исполнилось 60 лет. Не успел, как говорится, оглянуться. При этом, как оказалось, жизнь моя, точнее биография, вычерчена в безупречную линеечку: школа, армия, газета «За коммунизм», издательский кооператив, печатавший книги тиражами до 200.000 экземпляров, а также издававший газету «Зеркало», еще одна газета – «Восточный берег», которой в январе будет 27 лет. Других записей нет. Можете трудовую книжку посмотреть.

У меня никогда не было проблемы, как у многих, – кем быть 

Я всегда точно знал кем. Я четко помню, как во втором классе пришел домой и сказал родителям, что меня назначили редактором стенгазеты в нашем 2Б. Они со мной всю ночь (или мне показалось, что всю ночь) делали две стенгазеты – одна называлась «За учебу», а вторая – «Колючка». Мы втроем рисовали, писали статьи, в общем оформляли. Утром я отнес обе газеты в школу, где несказанно удивил всех – не только их содержанием, но и, как мне казалось, качеством. Но больше всего удивление одноклассников и учителей было вызвано тем, что никто меня редактором не назначал, я это сам придумал. Ну, подумали, раз у него папа журналист… А поскольку во втором классе, как мне теперь кажется, никаких стенгазет тогда еще не было, но раз уж в нашем классе они появились, я был назначен редактором. А вот в чем я твердо был уверен, так это в том, что даже если бы меня не назначили редактором, я бы все равно выпускал газету. Но, слава Богу, меня назначили, и я был редактором до последнего школьного дня. Как был потом редактором и в армии, на пограничной заставе, где служил. Там же начал сотрудничать с «большой» армейской прессой. А когда вернулся из армии, сразу же стал работать в газете. В кингисеппской городской газете «За коммунизм». И не совсем потому, что в ней журналистом и ответственным секретарем работал мой отец, а потому, что именно этим с детства хотел заниматься. И учиться хотел только на факультете журналистики, куда и поступил с первого раза. Кстати, работая в городской газете, я все равно к каждому празднику и дню рождения каждого сотрудника, выпускал многометровую стенгазету. И любил, стоя чуть в сторонке, наблюдать, как коллеги на нее реагируют.

Я уже почти 27 лет почти не сплю в ночь с понедельника на вторник

27 лет – это возраст «Восточного берега», именно столько лет ему будет в середине января будущего года. А не сплю потому, что как только закрываю глаза, начинаю в голове верстать ближайший номер газеты. А утром надо вставать и идти верстать его по-настоящему. Но многие идеи уже в голове… Так происходит даже тогда, когда я нахожусь за тысячи километров от Кингисеппа в отпуске или командировке, но беру с собой компьютер. А я, с некоторых пор, то есть уже очень давно, всегда беру его с собой.

Я счастлив

Счастлив, что пришел к нынешнему возрасту так, как и хотел, так, как мечтал. И прошел через многие интересные повороты судьбы и жизни, хотя, честно говоря, в первый нормальный отпуск я пошел лет через 12 с момента выхода первого номера «Восточного берега», когда благодаря интернету смог отлучаться из Кингисеппа более, чем на пять дней.

Я счастлив, что всегда рядом со мной были наши сотрудники, люди, по-настоящему увлеченные тем делом, которым мы занимаемся. И я благодарен им за это.

Благодарен я и многим людям со стороны, которые помогали мне все эти годы.

Редко, но попадались и те, вспоминать кого я не хочу ни при каких обстоятельствах и навсегда вычеркнул их из памяти

Особенно тяжело было столкнуться с такими людьми в момент последнего кризиса 2015 года, когда нужно было подниматься после кратного (в несколько раз) падения объемов рекламы. И пришлось поднимать розничную цену экземпляра газеты. На протяжении десяти лет до этого, несмотря на то, что цены на все вокруг менялись, «Восточный берег» стоил пять рублей (минус два рубля из этой суммы – распространителям). А производство одного экземпляра обходилось сначала рублей в восемь, а потом – все 30. Но это было некритично – постоянно рос объем рекламы, за счет которой мы покрывали убытки. Некоторое время, с того момента, как ситуация стала осложняться, газета стала стоить восемь рублей – но это были, как говорится, умирающему припарки. Пришлось поднимать цену до 25 рублей. И, возможно, это помогло бы облегчить проблему, хотя и покрывало лишь часть расходов, но беда не приходит одна – те самые добрые люди, о которых я не хочу говорить, сильно осложнили нам (единственным в области) финансовую ситуацию. Только нам. А через год в таком же положении оказались практически все газеты области и чуть оптом не закрылись. Только вмешательство губернатора спасло их. Мы до этого жили, не придавая особого значения тому, что не получали никаких денег даже за то, что печатали официальные документы, мы, например, на протяжении двух лет бесплатно, то есть за наш собственный счет, печатали официальные материалы кингисеппских властей.

Когда мы объявили цену в 25 рублей, я не спал ночь. В голову лезло все, что угодно, вплоть до того, что читателей не станет совсем. Но оказалось, что значительная их часть все же осталась с нами. А мы параллельно активно пошли в интернет.

Интернет

Сейчас количество читателей в интернете в несколько раз превышает количество «бумажных» читателей, которые, в свою очередь, просят нас ни в коем случае не прекращать выпускать бумажную версию газеты.

Сенсация

Одна из главных задач журналиста – это первым поймать в воздухе идею, которая уже родилась, но, может быть, еще не оформилась. Ведь именно тогда люди говорят: ты посмотри, ведь точно, а мы и не заметили. Иногда это может быть идея, так сказать, глобального значения, а может иметь значение лишь для узкого круга лиц, но тоже привести к серьезным обобщениям. Для этого надо чувствовать ситуацию особенным образом.

Недаром слово сенсация, происходит от французского sensation, что в переводе означает ощущение. И в нынешнем своем значении, как утверждает Википедия, сенсация – это то, что способно изменить устоявшуюся картину мира и традиционные представления.

Другая функция прессы – помочь двум или нескольким людям услышать друг друга, а читателям понять их

Знали бы вы, как часто бывает, когда люди или человек и группа людей не могут найти общего языка, но, когда, пообщавшись с конфликтующими сторонами по отдельности, излагаешь каждую точку зрения в одном материале, обе стороны приходят к автору и говорят спасибо. То же самое происходит и тогда, когда просто помогаешь человеку внятно изложить свои мысли.

В газете нельзя соврать хотя бы раз, потому что сразу потеряешь репутацию. И даже, если со страниц издания кто-то из тех, кто должен прокомментировать то или иное событие говорит то, что впоследствии может быть уточнено, то это не ложь, а правда на тот отрезок времени. Заметьте, что, когда, например, случается катастрофа, в которой явно погибло много людей, с экрана телевизора говорят: погибло трое, ранено четверо, а 55 пропали без вести. Это то, что является правдой на тот момент. Потом, вероятно, окажется, что погибли и все те 55 или еще в два раза больше. Но об этом сообщат тогда, когда это станет доподлинно известно. А если это не будет подтверждено, то на долгое время пропавшие без вести так и останутся пропавшими без вести, хотя скорее всего их уже нет в живых.

Коронавирус

Каждый раз, когда я слышу чьи-то предположения, что журналистам кто-то за что-то платит: ну типа за ложь там или подтасовку фактов, я вам скажу, настоящий журналист никогда на это не пойдет, потому что недолго ему тогда быть журналистом, а тот, кто пойдет на такую сделку, не журналист вовсе. И когда, например, наш корреспондент Ирина Князева, которая на протяжении всех месяцев с тех пор, как в Кингисепп пришел коронавирус, готовит ежедневные для интернета и еженедельные для бумажной газеты сводки об этом самом коронавирусе, читает в комментариях от некоторых наших дорогих читателей вопросы о том, сколько ей, как автору сводок, заплатили за ложь, излагаемую в этих сводках, мне стыдно за этих людей. Вероятно, они сами за деньги стали бы лгать о чем угодно. Но, как говорится, бодливой корове Бог рог не дал – они не смогли бы с таким подходом создать источник информации, подобный нашему. И, заметьте, пользуются они для своих мутных действий именно нашей площадкой. И, кстати, почти все – с закрытых адресов. К счастью, таких людей совсем немного – на пальцах одной руки пересчитать можно. Мы долго их терпели, но почти всех нам пришлось «забанить» по требованию остальных читателей, потому что они безумно раздражали этих остальных читателей своими комментариями. Читатели уже стали предполагать, что мы этих людей не удаляем из комментаторов, чтобы они, раздражая, провоцировали других читателей на комментарии. Зато людей, которые пишут нам, и в том числе Ирине, благодарности, несравнимо больше. Ирина Князева посвящает работе над сводками, материалы для которых она собирает из нескольких источников, часы работы. И уже сейчас подготовительные материалы к сводкам – это килограммы бумаги. А, надо сказать, что сводки эти такого качества, что недавно у нее их попросили для своей работы сотрудники одного из ведомств, контролирующих ситуацию с коронавирусом.

Семинар

Года через три-четыре после первого выхода «Восточного берега», меня с нашим программистом и верстальщиком газеты Андреем Князевым пригласили в Петербург на семинар, который по просьбе Совета министров Северных Стран (кажется так называлась эта организация) вели датчанин и швед (может, норвежец и швед), одни из ведущих в мире специалистов по компьютерной верстке газет. Они обозревали для журналистов Ленинградской области все российские газеты – от столичных и петербургских до районных Ленинградской области. Если о нескольких московских газетах они и сказали несколько добрых слов, то о петербургских, практически ничего. А основное время (дня два или три) посвятили разбору районных изданий. Ну как разбору – камня на камне от них не оставили. Рассказывали, между делом, как надо исправлять эти, так сказать, недочеты. И это, странное дело, в точности совпадало с тем, что мы делали в своей газете. Почему мы это делали, не могу точно сказать, но я твердо был уверен, что именно так и надо. Очень приятно было убедиться из уст столь авторитетных лекторов, что делали мы все правильно. И до сих пор помню, как Андрей под столом несколько раз жал мне руку.

Но семинар упрямо шел к завершению, а о «Восточном береге» от лекторов – ни слова. Я решил, что у них просто нет нашей газеты. И, поскольку мы жили в гостинице, позвонил в редакцию и попросил с автобусом передать подшивку, с которой мы и пришли на занятия наутро в последний день семинара. И каково же было наше удивление, когда, войдя в аудиторию мы увидели на экране эпидиаскопа первую страницу «Восточного берега», рассказывающую о, может кто помнит, проходившем в Кингисеппе турнире по боксу-сават. И голос одного из лекторов (точнее переводчика): «А вот так должна выглядеть первая страница газеты, если у вас много фотографий». Оказывается, весь последний день швед и датчанин (или норвежец) решили посвятить разбору нашей газеты. Причем, в качестве примера для остальных. И, ей-Богу не вру, не сказали ни единого слова критики. А когда мы подошли со своей подшивкой, чтобы они все-таки подсказали нам что-то, обрадовались знакомству и, разделив подшивку напополам, попросили поставить автографы на каждой половинке, после чего упрятали их каждый в свой портфель. Некоторое время спустя я был на семинаре, который вел американец, редактор глянцевого журнала «Элле», который также выделил нашу газету, как лучшую. Это было очень важно для нас в тот момент. Да и сейчас тоже.

Все люди, с которыми мы делаем газету, это люди, которые без преувеличения живут в ней

Когда-то, в самом начале, ответственным секретарем в «Восточный берег» я позвал работать Альбину Николаевну Роман, с которой много лет работал в газете «За коммунизм». Она говорила потом: «Всю жизнь проработала в газетах, но только в «Восточном береге» поняла как это интересно». И работала до последних своих дней. Долгое время посвятил «Восточному берегу» опытный журналист Юрий Исаакович Польский. С самого начала работают у нас Андрей Князев, Ирина Князева. Начинали с нами Вадим Аристов и Катя Ларина, которые даже после своего ухода всегда готовы прийти на выручку. Значительную часть (или просто часть) своей трудовой жизни посвятили газете Татьяна и Василий Селищевы, Дмитрий Власов, Наталья Скворцова, Надежда Милаванова, Светлана Кудрявцева, Наталья Кудрявцева, Алена Григоренко, Дмитрий Трофимов, Дмитрий и Евгений Багины, Дмитрий Ларин, Валентина Ванюшина, Елена Зайцева, Кристина Царькова, Ольга Дятко, Настя Кормильцева, Кирилл Онищенко. Каждый из них оставил газете частичку своей души.

И всегда, когда кто-то уходит из «Восточного берега» (обычно по уважительным причинам), в дверях оказывается новый наш человек. И хотя почти никогда этот человек полностью не заменяет ушедшего, а берет на себя сколько может. В этот момент остальные либо подставляют плечо, либо пересматривают свои прежние обязанности. И жизнь продолжается.

На сегодня почти все сотрудники – это те, для кого становление в профессии газетчика произошло в стенах редакции «Восточного берега». Опыт работы в других изданиях есть только у меня и еще одного сотрудника. Интересный случай был лет 25 назад, когда временно ушел фотограф, и его тут же заменил муж одной из сотрудниц, который совершенно не имел опыта фотографирования, и в следующем же номере в газете пошли его снимки. Впоследствии старый фотограф вернулся, а тот, который его заменял, работал в глянцевых журналах, в том числе в журнале «Voque» в Москве. Больше 20 лет отлично фотографирует, имеет свой стиль, почерк и острый взгляд наш нынешний фотокорреспондент Евгений Багин, который тоже впервые взял в руки фотоаппарат в «Восточном береге».

А еще я благодарен кингисеппцам

И думаю, что если говорят: каждый народ достоин своего правителя, то каждый регион достоин той газеты, которая выходит на его территории. Спасибо вам!

С. Кудрявцев

Читать свежий номер газеты “Восточный берег”

Яндекс.Метрика

Что будем искать? Например,Человек

Мы в социальных сетях